Прямо пропорционально я становлюсь более жесток и мне не стыдно за свои поступки. Наверное, в такие периоды меня необходимо просто-напросто изолировать от общества, чтобы я перестал легкомысленно ранить тех, кто находится в "зоне доступа". Ведь рано или поздно это проходит, я вновь становлюсь добрым, милым и понимающим. А пока мне хочется делать больно всем, кто подставляется под удар, и наслаждаться этим. Оттолкнуть всех своей холодностью, чтобы остаться совершенно одному и тихо скулить от полученных когда-то ран. Как бывает... они заживают и тут же вскрываются вновь, стоит только неосторожно напомнить.
Ни с чем не сравнимые ощущения.
Все рано или поздно уходят, а я остаюсь. Когда-нибудь и я уйду. Интересно, кто-нибудь это заметит?
Бывает невыносимо больно, плохо, настолько, что выворачивает наизнанку. Но это в миллион раз лучше холодной пустоты и черной апатии, наполняющих душу.
Простите меня все те, кого я раню своим поведением. Простите, если можете.
Я разучился выпрашивать прощение много лет назад. Я разучился хватать за руку в попытке вернуть, признавать свою неправоту даже в тех случаях, когда я попросту нет. Я разучился вообще признавать свою неправоту.
И я до сих пор наивно полагаю, что вполне смогу один. Ведь это меня ждет в итоге, разве нет?
И один такой маленький пункт. Я наиболее жесток к тем, кто больше всего меня любит.
Такое было раньше неоднократно. Я могу этого не замечать, потому что это для меня нечто естественное. Ранить другого, таким образом раня и себя. Эдакие изощренный садо-мазохизм.
Поэтому меня очень тяжело любить. Я не говорю, что "невозможно", потому что никогда не знаешь наверняка.
Но тяжело.
Брат, хочу к тебе в Питер. К тебе, Шанксу и остальным.
Сил не остается.